Таня Малярчук - «Лав – из» (сборник)
– Я выйду в коридор покурю, – сказал он жене, и та лишь сонно кивнула, мол, иди, я не против, ты имеешь право на свои маленькие слабости.
Человек надел спортивные кеды, схватил куртку и выбежал из квартиры.
В этот момент дикторша телевизионных новостей рассказывала про изнасилованную и сожженную заживо молодую соотечественницу. Потом улыбнулась, как она это делает каждый раз перед новым предложением, и сообщила, что в Украине завтра будет тепло, только на востоке ожидаются небольшие заморозки.
Первое, что сделал человек, уйдя из дома, – тяжко напился. В ближайшем баре, куда он раньше никогда не заходил из-за его сомнительного контингента. «А неплохое на самом деле место», – думал он, сидя за имитацией барной стойки и вливая в себя водку. Бармен лениво, но всегда вовремя подавал ему следующую порцию. Другие посетители не обращали на него внимания. Лишь какой-то старикан сочувственно хлопнул человека по плечу и сказал:
– Что, бросила? Моя тоже меня бросила. Написала записку, что больше не может со мной жить, собрала вещи и исчезла. Думал, как найду – убью. Не нашел.
– У меня другое, – ответил на это человек.
Старикан немного задумался, а затем крикнул:
– Ясно! Просто алкоголик! – и отошел в сторону, давая понять, что он с алкоголиками никаких дел никогда не имел и иметь не желает.
Бар закрывался в два часа ночи. Человека вежливо выпроводили на улицу и оставили на произвол судьбы. «Все-таки очень неплохое место», – подумал он. В этот момент он помнил только две вещи – как его зовут и то, что он ХОЧЕТ БОЛЬШЕГО.
Лег на лавку, которая, к счастью, оказалась совсем рядом, и заснул. В Украине в ту ночь действительно было тепло.
Проснулся рано утром от того, что кто-то пытался снять с него фирменные спортивные кеды. Человек сперва подобрал под себя ноги, а потом с трудом перевернул свое тело вертикально. Сел. В голове гремела венгерская рапсодия Ференца Листа. Рядом стоял бомж и улыбался так приветливо, будто это не он только что хотел снять со спящего обувь.
– Не спи так, – сказал по-панибратски, – а то вещи украдут.
И тоже сел на лавку.
– В соседнем дворе, – говорил бомж, – куча милиции понаехала. Мужик какой-то пропал. Вышел покурить и пропал. Вот времена пошли! На улицу стало опасно выходить!
Человек схватился руками за голову. «Это уже меня ищут, – подумал, – жена вызвала милицию, плачет сейчас, наверное».
– Может, хочешь перекусить? – спросил бомж, протягивая заляпанный жиром газетный сверток. Оттуда донесся резкий запах испорченной копченой рыбы.
– Спасибо, но мне нужно идти!
Человек вскочил на ноги и, покачиваясь, направился в противоположную от своего дома сторону.
– Ты?! Мы лет семь не виделись! – Школьный товарищ не на шутку удивился, увидев нашего человека на пороге своей квартиры. – Что случилось?
– Саня, у меня проблемы, – сказал человек и сразу прошел на кухню хлебнуть воды из крана.
– Не пей оттуда. В холодильнике есть минералка!
Саня выглядел точно так, как и семь лет назад. Немытые длинные волосы символизировали его артистическую натуру, в ушах несколько рядов серебряных сережек – символ его вечной борьбы с «постсовковым клоноподобным однообразием». Это его собственные слова. Именно поэтому они когда-то прекратили общение. Саня считал, что его друг превратился в «зомби-обывателя», а человек считал, что Саня все никак не повзрослеет. В свое время Саня пробовал создать альтернативную рок-группу, альтернативную театральную группу и альтернативную группу защиты окружающей среды, потом он был диджеем на развлекательной музыкальной радиоволне, откуда его выгнали за регулярные прогулы и нетрезвое состояние в прямом эфире. Потом Саня подался в буддизм и, кажется, даже один раз был в Индии. Как раз на этом этапе их отношения оборвались.
– Саня, – с отчаянием начал человек, – мне моя жизнь уже здесь, в горле! Я больше так не могу! Научи меня жить! Ты один знаешь, что это такое. Ты всегда знал, а я тебя не понимал.
Саня немного растерялся.
– Что случилось? – бормотал он. – Чувак, успокойся. У тебя проблемы на работе? В семье? Задолжал криминалу большую сумму?
– Наоборот! У меня нет проблем! У покойников не бывает проблем. А я покойник. Вот ущипни меня! Давай, ущипни! Я ничего не чувствую.
– Это называется кризисом среднего возраста, чувак. – Саня называл всех мужчин чуваками. Всех женщин называл телочками.
– Сходи к психологу. Эту проблему решают за несколько сеансов.
– Нет-нет, Сань, все не так просто. Мне нужно кардинально себя изменить, но я не знаю, как это вообще делается. Мне нужно чем-то заняться, чем-то важным. Чтобы не быть паразитом. Потому что я паразит, понимаешь? Анаэробный! Вот скажи мне, чем ты сейчас занимаешься?
Саня снова растерялся.
– Ну, работаю.
– Где?
– В пиар-агентстве.
– Ты? В пиар-агентстве?
– Там серьезные деньги крутятся, чувак. Мы работаем на известных политиков. Создаем их имидж, ведем информационную борьбу с конкурентами. Вот честно тебе скажу, я и раньше знал, что они уроды, но не думал, что настолько. Все без исключения уроды.
Человек разочарованно уселся на стул. В голове сменился оркестр, и теперь там звенели ноты марша Радецкого.
– Почему ты этим занимаешься, Саня? Ты же раньше…
– А я понял одну важную вещь. В этом мире всех нужно нагребывать, иначе нагребут тебя. Выживает или сильнейший, или хитрейший. Сначала грызла совесть, скажу тебе честно, но потом это прошло. Совесть – это иллюзия нашего разума, понимаешь? Она не дает нам развиваться и двигаться вперед.
Человек промолчал. Он просидел в Саниной квартире до вечера, потом они вместе поехали в ночной клуб, где он снова напился до беспамятства. Пьяный, подходил к завсегдатаям клуба, утопающим в громкой музыке и в густом сигаретном тумане, со словами: «Делайте что-нибудь, а то станете такими как я! Делайте что-нибудь!»
Проснулся человек снова на лавке – рядом с железнодорожным вокзалом. Вспомнил, что хотел податься куда глаза глядят, но все ночные поезда ехали куда-то не туда. Сани рядом не было. Его среди ночи срочно вызвали на работу, из-за того что какой-то народный депутат, находясь за рулем в нетрезвом виде, сбил насмерть пешехода, и теперь нужно было срочно спасать остатки его честного имени. Вокзальные бомжи причислили человека к своим коллегам и пообещали перерезать ему горло тупым ножом, если он не уберется с их территории. Поэтому он послушно поплелся прочь без конкретной цели и какой-либо надежды.
А в центре города было неспокойно. Около сотни людей с транспарантами в руках медленно шли по главной улице и выкрикивали антиправительственные лозунги. Человек и не заметил, как вдруг оказался в эпицентре событий. «Долой грязный режим гробокопателей!» – выкрикивали протестанты. «Геть подонков из парламента!» «Власть! Подавись нашими деньгами!» «Донбасс! Вставай с колен!» Человек присоединился к демонстрации, потому что ему все равно некуда было идти и нечего было делать. Колонна двигалась в сторону парламента. Человек осторожно спросил у своего соседа:
– А что здесь, вообще, происходит?
– Ты что, с луны прилетел? – рассердился тот. – Не видишь, что со страной делается? Не видишь, что бандиты пришли к власти и дотравливают нас, как тараканов?!
– Вижу, – соврал человек.
Ранее он, конечно, что-то подобное слышал, но не придавал этому значения, потому что, во-первых, не доверял прессе, во-вторых, из-за работы у него не было времени следить за событиями в стране, в-третьих, считал, что любая власть – это насилие над личностью и ничего с этим не сделать. Три таких нехитрых вывода он вынес из полугодового курса политологии в уже упоминавшемся университете.
– Когда вижу этих толстомордых по телевизору, – вклинился другой сосед, – то меня просто трясет от злости. Мы должны что-то сделать, потому что ЕСЛИ НЕ МЫ, ТО КТО?!
Последнюю фразу протестующий выкрикнул очень громко, и вся колонна подхватила ее с новой волной энтузиазма. «Если не мы, то кто?!» – скандировали люди и двигались дальше в сторону парламента. Человек тоже.
– Вот я служил в Афганистане, – говорил ему неутомимый сосед. – Мне было восемнадцать лет. Отправили и не спросили. Мне ногу оторвало, – и мужчина стукнул по пластмассовому протезу кулаком. – А они мне теперь пенсию так платят, будто подачку дают! Да я плевал на их подачки! Я не попрошайка! Живу на 500 гривен в месяц, как голодранец. На работу никто не берет…
– Да какая работа?! – зло подхватил другой. – Разве в этой стране есть работа? Даже если бы хотел заняться своим делом, потребуют такую мзду, что прогоришь, еще не начав. Это же бандиты! Вся страна занимается бандитизмом!
«Долой бандитов! Мы хотим жить достойно!» – подхватила толпа, уже вплотную подойдя к парламенту. Парламент был огорожен железным забором, и его охраняли вооруженные милиционеры. Предводитель демонстрантов руководил людьми как дирижер хором. Он повторял: «Мы – мирная демонстрация! Мы не хотим насилия! Мы не поддадимся на провокации!»
